Иви расстроилась. Что за деловая встреча в воскресное утро? Кончилось тем, что она сама водрузила ангела на верхушку елки и с тяжелым сердцем спустилась с лесенки. Но когда вспыхнули разноцветные лампочки на зеленых ветвях, все оживились. От настоящей, живой елки, залитой огнями гирлянд, исходило такое очарование, что все почувствовали приближение праздника. Леонидас был прав. Без нее Рождество не Рождество.
Подарки Иви уже купила и надеялась, что они понравятся.
Как в детстве, оставшиеся дни недели до Рождества тянулись неимоверно медленно. Рождественским утром Георгос удивил всех, отправившись в церковь. В темно-синем костюме и таком же галстуке, он показался Иви очень красивым. И был веселее обычного, да же открыл после завтрака шампанское. Часам к одиннадцати, когда они уселись вокруг елки, настроение у всех было прекрасное. Даже Алис оживилась.
Эмилия попросила, чтобы ей первой вручили подарок, поскольку она должна вернуться к рождественской индейке. Она обрадовалась книге об итальянской кухне – в последнее время, когда Иви готовила для семьи итальянские блюда, они очень заинтересовали Эмилию. Летнюю ночную рубашку и халатик, подаренные Алис, она тоже встретила с одобрением, но после того как Георгос вручил ей конверт с деньгами, ее глаза чуть не вылезли на лоб.
– Но тут же слишком много, – запротестовала она.
Он небрежно махнул рукой.
Пошлите немного сыну, если хотите. Судя по тому, что вы рассказали, помощь ему не помешает. – Единственный ее сын работал лесорубом и несколько месяцев назад попал под сокращение. С пятью детьми ему, наверное, приходилось несладко.
На глаза экономки навернулись слезы.
– Я так и сделаю. Спасибо, Георгос. Вы очень хороший человек.
Аминь, подумала Иви и восхищенным взглядом скользнула в его сторону. Он тоже посмотрел на нее, медленно обводя взглядом Иви постаралась не покраснеть, сознавая, что очень хороша в этот день. Яркое шелковое платье в цветочек очень ей шло, мягко облегая, а не обтягивая ее развитые формы; развевающаяся юбка, доходя до середины икр, делала ее как бы выше ростом. Длинные темные волосы были, зачесаны назад, оставляя лицо и шею открытыми, уши украшали маленькие, но дорогие золотые серьги колечками, а более яркая, чем обычно, помада подчеркивала чувственную форму рта.
Глаза Георгоса задержались на ее губах, и она нервно сглотнула. Сегодня подходящий день, нашептывал ей тихий голос. Я выгляжу неплохо, и Георгос, кажется, совсем оттаял. Может, я рискну после обеда поговорить с ним...
Пульс ее тут же зачастил. Господи Боже, и как только у нее духу хватит?
Кстати подоспевшая, чтобы раздать свои подарки, Эмилия прервала ее путаные мысли. Она всегда дарила почтовые наборы. Алис выразила общее мнение, что в этом году она превзошла себя, разыскав несколько просто великолепных: нежный, украшенный цветами – для Иви; классический, с золотым обрамлением, – для Алис; деловой, с приложением набора ручек, – для Георгоса.
– Именно то, что я хотел, – протянул он, улыбаясь, и даже поцеловал Эмилию в щеку, чем весьма ее смутил. Алис тоже выглядела ошеломленной, словно увидела совершенно другого, неизвестного ей Георгоса.
Эмилия отбыла на кухню присматривать за обедом, и подарками обменялись мать с сыном. Алис осталась довольна хрустальным украшением в виде сказочного замка, Георгос произнес все положенные фразы по поводу мраморного настольного прибора.
Когда Алис застенчиво вручила Иви два подарка вместо одного, та пришла в замешательство, поскольку они заранее уговорились только об одном подарке. Ей достался портативный лазерный проигрыватель, а к нему несколько компакт-дисков с записью Моцарта.
– Проигрыватель совсем маленький, – оправдывалась Алис, – его можно поставить на столик у кровати. Ты сможешь слушать музыку, укладываясь в постель или ночью, если будешь плохо спать.
Иви метнула быстрый взгляд в сторону Георгоса, но ничего не увидела на этом отстраненном непроницаемом лице.
– Не стоило тратить на меня столько денег, – упрекнула она Алис.
– Не глупи. И потом, это идея Георгоса. Подарок и от него тоже.
– Прелестный подарок. – Иви очень удивилась, ибо хорошо знала, что он думал о Моцарте. Выбор его показывал, что он взрослее своей матери. – Спасибо вам обоим. Надеюсь, вам понравится мой подарок.
Алис пришла в полный восторг от раннего издания «Сказания о двух городах» в кожаном переплете, которое Иви отыскала в букинистическом магазинчике. Наверное, Георгос тоже ждал, что получит книгу. Когда он развернул сверток и увидел компактную камеру последней модели с регулировкой величины изображения, Иви перехватила его изумленный взгляд. В этот момент в комнату вернулась Эмилия с подносом орехов и конфет.
– Я вижу подарок Иви у вас в руках, – сказала она. – Надеюсь, он вам понравился. Она тяжко потрудилась, чтобы заработать деньги на такую покупку.
Удар грянул неожиданно. Иви почувствовала, что внутри у нее все оборвалось. Она не просила Эмилию о молчании, ей это казалось чем-то само, собой разумеющимся. Вряд ли Георгосу следовало знать, что она гладила белье, чтобы накопить необходимую сумму. Вот и Алис уставилась на Эмилию изумленными глазами.
Георгос тоже смотрел на Эмилию. Он вообще ничего не понял.
– О чем это вы говорите? Как это потрудилась?
– Гладила часов сто, не меньше, – вероломно пояснила Эмилия, не глядя на Иви, и выплыла из комнаты.
Черные брови Георгоса сошлись на переносице.
– Ты брала глажку, чтобы купить мне это?
Иви задержала дыхание и прикусила губу.