Робкое дыхание - Страница 33

Наклонив голову, он с неожиданной нежностью припал к ее губам, которые раскрылись навстречу с тихим стоном. Георгос резко оторвался от нее, круто развернулся и вышел из комнаты. Иви глядела ему вслед в полном смятении и сумятице чувств. Его сексуальная власть над ней не поддавалась контролю. Куда все это заведет?

* * *

Пока в какой-то отель на морском берегу. Красивый отель с номером для новобрачных, столь порочно богатом и роскошном, что она ошеломленно осматривалась, понимая, что устроен он так специально для того, чтобы возбуждать и подстегивать чувственность.

Вокруг царили богатые, насыщенные цвета – красный, золотой, кремовый. Все убранство номера вызывало желание изведать его на ощупь – пальцами... или обнаженным телом.

В одном конце огромной прямоугольной гостиной, устланной красным ворсистым ковром, стояли две кремовые кушетки и стеклянный кофейный столик, в другом – стол на две персоны перед стеклянными дверями во всю стену: они выходили на балкон с чудесным видом на море. Стоило нажать кнопку около выключателя, и все исчезало: пышные кремовые портьеры, скользнув, смыкались, создавая в комнате атмосферу легкой интимности и чувственности.

В спальне не было намека на интимность – здесь все кричало о ней. И кремовый ковер, и громадная круглая кровать с красным бархатным покрывалом в центре комнаты, и атласные кремовые простыни. С первого взгляда заметить их Иви не могла, в глаза бросались шесть атласных кремовых подушек в изголовье, крытом красным бархатом.

Шесть подушек? Качая головой, Иви прошла в ванную, и тут у нее просто глаза полезли на лоб при виде хрустального светильника, резных сверкающих кранов и огромной ванны-бассейна с гидромассажем, простиравшейся от стены до стены под окном из толстого листового стекла.

Георгос, пристально наблюдавший за ней во время этого молчаливого путешествия, подошел к ней сзади, положил руки на плечи и притянул к себе. Она немедленно напряглась, устрашившись перспективы заниматься любовью при дневном свете. Или принимать ванну прямо под окном, пусть в него вряд ли кто заглянет, если не зависнет перед фасадом отеля.

– Ну и как ты находишь вид? – тихо спросил он, водя губами ей по уху и вызывая невольную дрожь.

– Очень... очень мило.

– Ночью он еще лучше, – пробормотал Георгос ей в ухо. – Романтичней.

Наживка была проглочена, и она обернулась к нему, охваченная внезапной ревностью.

– Ты здесь уже бывал, да? С одной из твоих женщин?

– Я – нет, – отрекся он. – А Янис – да. Он мне об этом месте и рассказал сегодня утром, когда я обрисовал нашу с тобой ситуацию.

– И что... что Янис сказал? Про нас, я имею в виду.

Георгос рассмеялся.

– Он совсем не удивился. По правде говоря, Иви, прошлым вечером мы с тобой попались к Рите в сети. Она попросила Яниса наехать на тебя. Правда, он совсем не сопротивлялся и с удовольствием бы продолжил, если бы я не отреагировал так, как задумала Рита.

Иви пришла в изумление, хотя знала, что Рита хотела свести их с Георгосом. Но втягивать в спектакль Яниса, пожалуй, уж слишком, о чем она и сказала.

– У Риты есть сильные мотивы желать, чтобы мы оказались вместе, – сухо пояснил Георгос – Эта женщина немилосердно амбициозна и уже не первый год желает стать в фирме больше, чем секретаршей. Первый ее шаг по этой лестнице – заполучить большую ответственность, дать своему шефу другие интересы, помимо работы. Брак с кем-нибудь вроде тебя следует квалифицировать как другие интересы...

И он снова начал расстегивать пуговицы на ее платье. На этот раз она не остановила его. Зачем? На самом деле и она этого хотела так сильно, что ее сотрясала внутренняя дрожь. Она стояла, сдерживая эту дрожь, пока он снимал с нее одежду, и радуясь тому, что он не делал попыток ни поцеловать, ни приласкать ее, снимая вещицу за вещицей.

К тому времени, как она предстала перед ним в одежде Евы, взгляд ее затуманился, кожу обдало жаром, сердце бешено колотилось. Но оттого, что он был полностью одет, она внезапно смутилась и едва не поддалась искушению чем-нибудь прикрыться. Но выдержала, горделиво стоя перед Георгосом, хотя руки у нее невольно сжались в кулаки.

– Как ты хороша, – пробормотал он. Тыльной стороной пальцев он едва дотронулся до кончиков ее грудей, и она громко ахнула. Застонав, он опустил голову.

– Господи, Иви, понимаешь ли ты, как сильно я тебя хочу?

Она просто смотрела на него, не в силах произнести ни слова.

– Ты нужна мне немедленно. Никакой прелюдии. – Это он говорил, подхватив ее на руки. – Тебе сейчас достанется только сознание, что я никогда не чувствовал себя так ни с одной женщиной. Я не смогу управлять собой так, как делал это прошлой ночью. Я этого добился, наплававшись в холодной воде почти до изнеможения и сняв остроту желания. А сейчас ты мне нужна немедленно. Я не хочу тебя обидеть, не хочу ни испугать, ни разочаровать тебя. Но я должен это сделать. Не говори «нет» .

Он не стал ждать ее ответа, припомнила она потом. Он положил ее лицом вниз поперек этой экзотической кровати, раздвинул ее ноги и коротко, но только коротко, приласкал ее. Напряжение в ней усилилось при звуках сбрасываемой одежды. Но к нему примешивалось и волнение от мысли о том, как он смотрит на нее, обнаженную и распростертую на этом красном бархате. Кровь зашумела у нее в ушах.

Она ахнула, когда он проник в нее, ногти ее впились в бархат, когда она почувствовала, как продвигается вглубь его член. Ее тело инстинктивно отозвалось на это, жадно ожидая каждого нового толчка. Несколько мгновений она стремилась куда-то вверх, но вдруг все внезапно кончилось, оставив ее с бьющимся сердцем и с зависшим в каком-то приподнятом состоянии телом.